В этом году весь протестантский мир торжественно отмечает знаковое и беспрецедентное по своей значимости событие – 500-летний юбилей Реформации, которая, как принято считать в церковно-исторической науке, началась в 1517 г. в Германии, а впоследствии наложила свой неизгладимый отпечаток на развитие христианской цивилизации как западного, так и восточного мира.
Как известно, многие идеи Реформации высказывались задолго до Мартина Лютера (+1546) такими видными богословами Западной Церкви как Джон Уиклиф (+1384), Ян Гус (+1415), Джироламо (Иероним) Савонарола (+1498) и некоторыми другими. Однако в то время их идеи не приводили к столь значительным и масштабным последствиям, к каким привела деятельность Лютера. И главные причины этого явления затрагивают все без исключения сферы жизни общества того времени – и политическую, и экономическую, и культурную, и, само собой разумеется, религиозную.
Одной из главнейших причин, которые в начале XVI в. привели к масштабной и, как потом выяснилось, непоправимой перекройке всей карты западного христианского мира, необходимо назвать тотальное падение нравов в среде Римо-Католической Церкви. Протестантский историк Церкви Филип Шафф в 7-м томе своей известной «Истории христианской Церкви» по этому поводу пишет: «На развращённость и злоупотребления Латинской церкви давно уже жаловались лучшие из людей и даже общецерковные соборы. …Папство было обмирщённым. Оно превратилось в эгоистичную тиранию, иго которой становилось всё более и более невыносимым. …Дисциплина почти не поддерживалась. Монастыри и монашеские ордена стали рассадниками невежества и суеверия, праздности и разврата. К ним относились с презрением и высмеивали».
Кто-то может сказать, что автор этих слов – сам протестант и поэтому он якобы не может быть объективным в своих оценках католичества того времени. Но на это можно ответить, что многие даже католические историки Церкви (например, Беллармин, Боссюэ, Мелер) открыто называют кон. XV – нач.XVI вв. темной страницей или тёмным пятном в истории своей Церкви. Конечно, всё это не могло не инициировать общественную дискуссию в том или ином виде и не подвигнуть талантливых и небезразличных людей того времени к тому, чтобы возвысить свой голос и обличить существующую (весьма прискорбную, как мы видим) ситуацию в Римской Церкви.
В этой связи необходимо привести слова одного из наиболее известных из ныне здравствующих немецких богословов, Ганса Кюнга, который в своём фундаментальном труде под названием «Церковь» приводит следующую абсолютно справедливую мысль: «Во все времена распространение великих ересей происходило не без вины церкви [в данном случае, в Западной Её ветви]: почти всегда из-за пренебрежения, невнимательного отношения к Евангелию и его искажения». По сути, именно нечто подобное и имело место в Европе в начале XVI в.
Второй важной причиной, которая сделала возможной Реформацию, можно назвать состояние богословской науки, которая на то время представляла собой лабиринт из разного рода крайне витиеватых учений и схоластических тонкостей, которые не имели никакого отношения к реальной повседневной жизни людей. Кстати, в библейской Книге пророка Амоса есть интересные слова Господа Бога, Который говорит: «Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам. 8:11). И вот именно такой острый голод, такая жажда по живому, простому и понятному слову о Боге и была присуща людям начала XVI в. В обязанность католического священника в то время входило простое механичное совершение мессы, которое не подразумевало проповеди. Проповедь если и звучала, то она произносилась нехотя, «на автомате», и касалась либо индульгенций, либо необходимости почаще совершать пожертвования и предпринимать длительные паломничества. При этом простой народ не имел доступа к изучению Священного Писания. Интересно, что один из богословов того времени по фамилии Карлштадт, который был старшим коллегой Лютера, впоследствии признавался, что он увидел полный текст Библии только тогда, когда получил степень доктора богословия.
Третьей причиной и важнейшей предпосылкой для возникновения Реформации вполне можно считать изобретение книгопечатания, которое, как известно, было осуществлено Иоганном Гуттенбергом в середине XV в. В 1445 г. в Майнце Гуттенберг создал печатный станок, а уже через 11 лет, в 1456 г., была впервые издана печатная латинская Библия. И именно это открытие имело огромное значение потому, что оно дало возможность относительно недорого, а главное, быстро распространять по Европе идеи реформаторов. Трудоёмкий и длительный процесс переписывания книг от руки более был не нужен. Кроме того, теперь абсолютно исчезала проблема множества ошибок, которые неизбежно возникали в процессе переписывания книг от руки; после типографского набора можно было напечатать любое количество экземпляров, не содержащих ошибок и абсолютно идентичных между собой. Сегодня нам это кажется очевидной обыденностью, но на конец XV в. это было настоящим прорывом и революцией для общественного сознания. Отныне все, кто умел читать, получал доступ к тем сенсационным идеям, которые, конечно, можно по-разному оценивать, но которые подобно снежной лавине распространялись Мартином Лютером из Виттенберга, Ульрихом Цвингли из Цюриха, а чуть позже – Жаном Кальвином из Женевы.
В 1516 г., т. е. ещё за год до начала Реформации, Эразм Роттердамский впервые издал Новый Завет на древнегреческом языке, т. е. на языке оригинала, что, конечно же, позволило многим исследователям Писания ещё более приблизиться к пониманию смысла апостольских текстов І века. Однако с возникновением книгопечатания люди получили возможность самостоятельно читать не только Священное Писание, но также приобщиться к изучению святоотеческого наследия. Так, после редакционного процесса, который длился целых 16 лет, братья Амербах в Базеле издали 11 томов избранных трудов блаж. Августина в 200 экземплярах.
Также нельзя не упомянуть и о политическом аспекте Реформации. К началу XVI в. власть папы Римского во многих европейских государствах заметно уменьшилась, поскольку там сложились монархии, близкие по своему внутреннему устройству к абсолютным. Понятно, что монархи не хотели делить власть с далёким Римским понтификом, и поэтому всячески пытались укрепить и абсолютизировать собственные политические позиции в своём государстве. Таким образом отчуждение некоторых европейских государств от Рима было как религиозным, так и политическим. Именно поэтому некоторые отцы-основатели Реформации смогли реализовать свой замысел во многом благодаря мощной поддержке со стороны представителей местной политической элиты. Так известно, что именно благодаря защите и активному участию герцога Фридриха Саксонского Мартин Лютер избежал расправы со стороны Римской инквизиции. Именно такое покровительство со стороны власти и повлияло на возникновение далеко не бесспорного принципа, который Лютер сформулировал так: «Чья власть – того и вера». Т. е., согласно Лютеру, тот, кто обладает полнотой власти на той или иной территории, в той или иной стране или же административно-территориальной единице, якобы имеет полное моральное право диктаторски устанавливать, утверждать и укреплять ту веру, которую исповедует он сам. Понятно, что с точки зрения современных реалий, да и просто здравого смысла, это просто дикость, и данная концепция Лютера, конечно же, не может считаться сколь-нибудь обоснованно, адекватной и приемлемой в наши дни.
Уже упоминавшийся выше историк Церкви Филип Шафф, размышляя над тем, кто из двух сторон конфликта – католики или протестанты – стали причиной окончательного раскола, сотрясшего западный мир в XVI в., пишет по этому поводу следующие слова: «Вина в западном расколе лежит на обеих сторонах, как и вина в расколе восточном, хотя ни один человеческий суд не может определить меру этой ответственности. Без сомнения, многое объясняется неистовостью и максимализмом протестантской оппозиции, но ещё большее – нетерпимостью и упрямством сопротивлявшегося Рима». А уже о том, к каким итогам и последствиям привела Реформация в Германии и Швейцарии в начале XVI в. мы расскажем в одной из наших следующих публикаций.
Андрей Шиманович
